Рыбалко Павел Семёнович

Подробности

Категория: 75 ЛЕТ ПОБЕДЫ В ВЕЛИКОЙ ОТЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ

Опубликовано 06.05.2015 15:42

Просмотров: 21399

Рыбалко Павел Семёнович – командующий 3-й гвардейской танковой армией 1-го Украинского фронта, генерал-лейтенант (с декабря 1943 года – генерал-полковник).

Родился 23 октября (4 ноября) 1894 года в селе Малый Выстороп ныне Лебединского района Сумской области (Украина) в семье заводского рабочего. Украинец. В 1908 году стал работать на сахарном заводе, затем был учеником токаря и посещал воскресную школу. С 1912 году жил в Харькове, работал токарем на паровозостроительном заводе.

В 1914 году был призван в Русскую императорскую армию. Участник Первой мировой войны, рядовой. Воевал в составе 82-й пехотной дивизии под Перемышлем на Юго-Западном фронте. В июле 1917 года самовольно покинул армию и вернулся на родину.

С декабря 1917 года в Красной Гвардии, с февраля 1918 года – в партизанском отряде, воевал против германских и австро-венгерских интервентов, а также войск гетмана Скоропадского и атамана Петлюры. В августе 1918 года попал в плен к немцам, в декабре 1918 года освобождён. Опять вернулся на родину и работал в Лебединском военном комиссариате.

В Рабоче-Крестьянской Красной Армии с марта 1919 года. Участник Гражданской войны. С марта 1919 года – командир боевого отряда уездной ЧК, с июня 1919 года – командир роты Лебединского пехотного полка, с сентября 1919 года – командир этого полка, с мая 1920 года – комиссар 84-го кавалерийского полка 14-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии, затем комиссар 1-й кавалерийской бригады 14-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии. Воевал на Южном и Юго-Западном фронтах с войсками атамана Григорьева, генерала А.И.Деникина на Кубани, затем на Западном фронте – с белополяками на львовском направлении, под Замостьем в октябре 1920 года сражался с войсками генерала П.Н.Врангеля в Северной Таврии, в конце 1920 – начале 1921 годов – боролся с бандитизмом с вооружёнными формированиями Н.И.Махно на Украине, Белова и Пржевальского на Кубани. В 1919 вступил в РКП(б)/ВКП(б).

В 1921-1924 годах – продолжал служить в 14-й кавалерийской дивизии в Северо-Кавказском военном округе заместителем комиссара 83-го кавалерийского полка, комиссаром 84-го кавалерийского полка. С августа 1924 по сентябрь 1925 года – комиссар 61-го кавалерийского полка 1-й особой кавалерийской бригады Московского военного округа. С сентября 1925 по июль 1926 года – учился на Курсах усовершенствования высшего начсостава при Военной академии РККА имени М.В.Фрунзе.

С июля 1926 по октябрь 1927 года – командир эскадрона 75-го кавалерийского полка 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады в Сибирском военном округе, с октября 1927 по октябрь 1928 года – командир и комиссар дивизиона Отдельной кавалерийской дивизии в Украинском военном округе, с октября 1928 по август 1929 года – командир и комиссар казачьего полка и временно исполняющий должность командира 1-й кавалерийской бригады 2-й кавалерийской дивизии Украинского военного округа. С августа 1929 по май 1931 года – командир и комиссар 7-го кавалерийского Черниговского полка Червонного казачества 2-й кавалерийской дивизии Украинского военного округа, одновременно учился на Стрелково-тактических курсах усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» имени Коминтерна (1930).

С мая 1931 по апрель 1934 года – слушатель Военной академии РККА имени М.В.Фрунзе (кавалерийское отделение основного факультета). С мая 1934 по февраль 1936 года – в распоряжении Разведывательного управления штаба РККА, военный советник в Китае; с февраля 1936 по июнь 1937 года – помощник командира 8-й Туркестанской горно-кавалерийской дивизии Среднеазиатского военного округа; с июня 1937 по октябрь 1939 года – военный атташе при полпредствах СССР в Польше; в апреле-декабре 1940 года – военный атташе в Китае; с декабря 1940 по сентябрь 1941 года – в распоряжении Разведывательного управления Генштаба. С сентября 1941 по май 1942 года – на преподавательской работе: начальник кафедры разведки Высшей специальной школы Генштаба Красной Армии. Неоднократно писал рапорты с просьбой о направлении его на фронт.

Участник Великой Отечественной войны с мая 1942 года. В мае-июле 1942 года – заместитель командующего 3-й танковой армии; в июле-октябре 1942 года – командующий 5-й танковой армией Брянского, затем Юго-Западного фронтов. С октября 1942 по апрель 1943 года – командующий 3-й танковой армией резерва Ставки Верховного Главнокомандования, затем Воронежского и Юго-Западного фронтов. С 27 апреля по 1 мая 1943 года – командующий 57-й армией Юго-Западного фронта. С мая 1943 по апрель 1946 года – командующий 3-й гвардейской танковой армией Ставки Верховного Главнокомандования, затем Брянского, Центрального, Воронежского, 1-го Украинского фронтов.

Участник Сталинградской битвы (с 25 июля по октябрь 1942), Острогожско-Россошанской наступательной (13-27 января 1943), Харьковской наступательной (со 2 февраля по 3 марта 1943), Харьковской оборонительной операций (4-25 марта 1943), Орловской стратегической наступательной операции (с 12 июля по 18 августа 1943), битвы под Курском, Киевской наступательной (3-13 ноября 1943), Киевской оборонительной (ноябрь-декабрь 1943), Житомирско-Бердичевской наступательной (с 24 декабря 1943 по 14 января 1944), Проскуряковско-Черновицкой наступательной (с 4 марта по 17 апреля 1944), Львовско-Сандомирской стратегической наступательной (с 13 июля по 29 августа 1944), Сандомиро-Силезской (с 12 января по 3 февраля 1945), Нижне-Силезской (8-24 февраля 1945), Берлинской (с 16 апреля по 8 мая 1945), Пражской (6-11 мая 1945) операций.

Имя П.С.Рыбалко 22 раза отмечалось в приказах Верховного Главнокомандующего.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1943 года за успешное форсирование Днепра, умелое руководство армией в битве под Курском и Киевской наступательной операцией, генерал-лейтенанту Рыбалко Павлу Семёновичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года за боевые отличия войск под его командованием на завершающем этапе войны в Берлинской и Пражской операциях и за личный героизм генерал-полковник Рыбалко Павел Семёнович награжден второй медалью «Золотая Звезда».

С апреля 1946 по апрель 1947 года – первый заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии, с апреля 1947 по август 1948 года – командующий бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии.

Жил в Москве. Умер 28 августа 1948 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Воинские звания:
полковник (1935);
комбриг (1939);
генерал-майор (4.06.1940);
генерал-лейтенант (18.01.1943);
генерал-полковник (30.12.1943);
маршал бронетанковых войск (1.06.1945).

Награждён 2 орденами Ленина (17.11.1943; 21.02.1945), 2 орденами Красного Знамени (16.10.1923; 3.11.1944), 3 орденами Суворова 1-й степени (28.01.1943; 10.01.1944; 25.08.1944), орденами Кутузова 1-й степени (27.08.1943), Богдана Хмельницкого 1-й степени (29.05.1944), медалями «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1945), «За взятие Берлина» (1945), «За освобождение Праги» (1945), «XX лет РККА» (1938), «30 лет Советской Армии и Флота» (1948), «В память 800-летия Москвы» (1947); иностранными наградами: польскими – орденами «За воинскую доблесть» 3-го класса (Рыцарский крест), «Крест Грюнвальда» 3-й степени, медалями «За Одру, Ниссу, Балтику», «Победы и Свободы»; чехословацкими – орденами Белого Льва 1-й степени, Белого Льва «За Победу» 2-й степени, 2 Военными Крестами 1939 года.

Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва (в 1946-1948 годах).

Бюсты П.С.Рыбалко установлены на родине Героя – в селе Малый Истороп и в Пражском пантеоне. Мемориальные доски - в Москве и Харькове. Его именем названы улицы в Москве, Киеве, Сумах и других городах. Имя П.С.Рыбалко до 1992 года носило Ташкентское высшее танковое командное училище.

Биография дополнена Александром Семённиковым

КОМАНДАРМ ГВАРДЕЙСКОЙ ТАНКОВОЙ

Впереди - Днепр. Он угадывался по множеству больших и малых примет. Все чаще стали попадаться опаленные огнем редкие низкорослые перелески сосняка на песчаных откосах, которые сразу переходили в заболоченные низины, щедро поросшие камышом, уже тронутым осенними заморозками. На порыжевших высотках показались дзоты, соединенные паучьей сеткой траншей и ходов сообщений. Танкистам приходилось увеличивать скорость и с ходу идти в атаку на эти промежуточные узлы сопротивления врага. Войска рвались к Днепру.

Задача была трудной, очень трудной. Ведь гитлеровцы, используя Днепр - мощную водную преграду - с его правобережными кручами, серьезно рассчитывали создать неприступный "Днепровский вал". Враг хотел выиграть время, привести в порядок свои войска, изрядно потрепанные в боях под Курском и других операциях. Не дать врагу передышки, прорвать его "Днепровский вал", выйти на правобережье Днепра - таков был смысл новой задачи, поставленной перед гвардейской танковой армией и другими соединениями.

Это было ново, дерзко. Ново потому, что в истории войн еще не было случая, чтобы танковая армия - крупное оперативное механизированное объединение, - наступая совместно с общевойсковыми соединениями, с ходу форсировала крупные реки и создавала бы так называемые оперативные плацдармы. Не было еще такого примера в истории. И вот теперь советские танкисты должны решить подобную задачу. Об этом думал, размышлял над картой командующий танковой армией.

Раздумье генерала прервал командующий фронтом генерал Ватутин. Он вошел в хату, снял пропыленный плащ, привычным жестом одернул гимнастерку и, поздоровавшись, спросил:

- Что, Павел Семенович, удивлены моим приездом? Вчера, мол, был и сегодня покоя не дает?
- Какой тут покой! - ответил Рыбалко. - Считанные километры остались до Днепра, Николай Федорович.

П.С. Рыбалко кивнул на карту и продолжил:

- Широким фронтом выходим мы на Днепр, а форсировать-то будем лишь в одном месте. Значит, на ходу надо перестраивать боевые порядки, стягивать танки к месту форсирования.
- Вот по этому поводу я и приехал к вам, Павел Семенович. Мы советовались и пришли к убеждению, что место форсирования надо несколько изменить. Форсировать будем ближе к Киеву, вот примерно здесь, - острием карандаша Ватутин прочертил на карте стрелу, потом свел ее в полукружье, охватывая сверху, словно серпом, черный квадрат Киева. - Задача трудная, но мы уверены, что вы сумеете справиться.

Рыбалко улыбнулся. Он вспомнил дни тяжелой Сталинградской битвы. Сколько тогда было жарких споров о том, как эффективнее использовать танки в обороне и в наступлении, какие задачи нужно ставить перед танковыми соединениями, как массировать их на главных направлениях, как организовывать взаимодействие с общевойсковыми частями.!

Там, на Волге, залив в радиаторы боевых машин волжской воды, пошли гвардейцы-танкисты дорогой великого наступления, и повел их генерал Рыбалко. Разве можно забыть бои на Северном Донце или наступление под Орлом!

Вспомнил П.С. Рыбалко и о боях на Курской дуге жарким летом 1943 года. Тогда пехота общевойсковой армии, прогрызая вражескую оборону, начала наступление и прошла за пять дней всего лишь 15 - 20 километров. На тыловой оборонительной полосе врага она была остановлена. Наступление захлебывалось. Генерал Рыбалко настоял, чтобы танки были введены в бой не отдельными бригадами или корпусами, а полностью, всей танковой армией для допрорыва вражеской обороны. Командарм убедил в том, что такая задача по плечу танкистам. Гвардейцы 3-й танковой армии были введены в бой, сломили сопротивление врага и вырвались сами на оперативный простор. Разве это забывается?

Теперь предстояло выполнить новое задание, необычное для танковой армии. Дело в том, что форсирование рек осуществлялось только общевойсковыми армиями, а танки вводились в бой после создания надежных плацдармов. Так гласила военная наука. Ну, а как быть, если в ходе наступления первыми к Днепру выходили танкисты? Ждать, когда подойдет пехота? Но это значило потерять время, которым воспользуется враг. И вот командование приказало мотострелкам и танкистам форсировать Днепр. О многом хотел поговорить Ватутин, но времени было в обрез. Рыбалко то и дело докладывали о полученных радиограммах, в которых сообщалось, что гвардейцы-танкисты, далеко оставив позади пехоту, уже вплотную приближаются к Днепру.

- Товарищ командующий, - обратился в конце разговора Рыбалко к Ватутину, - считаю, что мой командный пункт должен быть вот здесь, - он указал на карте на одну из прибрежных деревушек, в том месте, где получасом раньше Ватутин обозначил место форсирования.
- Правильно, Павел Семенович, - одобрительно ответил Ватутин и, взяв плащ, закончил, - и мы должны быть там. Поедемте вместе.

Заурчали моторами легкие броневики, радисты убрали антенны, штабные офицеры быстро свернули документы, и вот уже передвижной командный пункт генерала Рыбалко тронулся на новое место. Вместе с танками в приднепровскую деревню въехали штабные броневики. Это произошло в те минуты, когда последняя группа убегавших фашистов, прижатая к Днепру, словно по команде, сдалась танкистам в плен.

Рыбалко коротко допросил пленных и тут же, не теряя времени, вызвал командира мотострелковой бригады.

К командующему подошел полковник в запыленном комбинезоне, туго перетянутом ремнем и, доложив, застыл в ожидании.

- Слушайте боевой приказ, полковник, - по-особенному четко и несколько приподнято начал Рыбалко.

Лицо полковника стало еще строже. Приказ был лаконичен, и вместе с тем в нем с предельной четкостью определялась и сама задача, и способ ее выполнения!

- Повторите, товарищ полковник, как вы уяснили задачу, - приказал Рыбалко.

Выслушав полковника, он в заключение, будто вспоминая что-то, сказал:

- Все военные теоретики и практики утверждают, что для форсирования такой многоводной реки нужна длительная подготовка, нужны средства переправы, нужна, наконец, огневая поддержка артиллерии. Нужно время. Ведь, например, в Италии паши союзники готовились к форсированию реки Волтурно десятки дней. А у нас нет времени на подготовку. Мы должны сделать бросок через Днепр с ходу. Понимаете, что это значит?

Рыбалко испытующе посмотрел на полковника. Тот спокойно выдержал взгляд.

- Понимаю, товарищ командующий.

Отдав приказ, Рыбалко мобилизовал все свои силы, знания и опыт на его выполнение. Подчиненные ему генералы и офицеры получили ясные задания; сложный механизм управления танковой армией работал четко.

Неутомимые старшины и сержанты искали в прибрежных заливах рыбацкие лодки; в густом тальнике раздавался стук топоров и тонкое повизгивание пил - то гвардейцы мастерили плоты, чтобы к ночи быть готовыми к высадке десанта.

Генерал Рыбалко беседовал с танковыми экипажами, побывал на пункте заправки горючим, затем, с биноклем в руках, вновь на самом берегу Днепра, потом дал указания коменданту переправы. Танкисты были готовы к броску за Днепр.

Нет, не ожидали гитлеровцы, что так молниеносно будут форсировать Днепр советские воины. "Русским нужно время", - убежденно твердили фашисты. Но именно в расчете на внезапность и был построен план нашего командования. Считанные часы понадобились гвардейцам, чтобы приготовиться к форсированию, и вот уже в тишине раздались чуть слышные всплески весел, и первые лодки бесшумно заскользили по днепровской глади.

Плацдарм! Сперва это был лишь маленький клочок прибрежного песка, на который упали под градом вражеских пуль четыре разведчика: В.А. Сысолятин, В.Н. Иванов, Н.Е. Петухов и И.Е. Семенов. Упали, чтобы поползти вперед, подобраться к вражескому дзоту и заставить его замолчать. Метр за метром ползли они по песчаной косе, карабкались на крутой косогор. Один убит, ранен второй. Вперед ползут уже только двое. Но вот впереди показалась амбразура, и туда полетели гранаты. Захлебнувшись, умолк вражеский пулемет. А в песчаную косу правобережья уже уткнулись новые лодки с десантниками; теперь на плацдарме воевали не двое, а двадцать, сорок, сто гвардейцев.

Генерал Рыбалко умело использовал успех разведчиков. Он создал новые штурмовые группы, приказал переправить на правый берег не только людей, но и минометы, легкие пушки, ящики с боеприпасами. Быстро была наведена понтонная переправа, и вот уже многотонный танк, урча мотором, осторожно въехал на понтон.

Танки пошли на правый берег.

Много дней клокотал бой на заднепровском плацдарме. Несколько танковых полков бросил враг в контратаки, чтобы смять гвардейцев, сбросить их в Днепр. Местами создавалась угроза прорыва вражеских танков. И тогда здесь появлялся генерал Рыбалко. Его не страшили взрывы вражеских снарядов и мин - бывалый солдат привык к ним. Он перебрасывал танки с одного участка на другой, быстро разгадывал замысел противника и, не упуская инициативу, продолжал наступление.

В ночь на 6 ноября 1943 года советские воины, наступая с плацдармов, созданных южнее и севернее Киева, возле Букрина и Лютежа, ворвались на улицы столицы Украины и освободили ее от фашистских захватчиков. Гвардейцы-танкисты генерала Рыбалко были в числе освободителей Киева. А вскоре командующий фронтом генерал Ватутин поздравил Рыбалко с высокой наградой - званием Героя Советского Союза.

- Желаю вам, Павел Семенович, войти с победой в Берлин, - сказал тогда Ватутин.

Это дружеское пожелание сбылось: генерал Рыбалко привел свою гвардейскую танковую армию на штурм последней крепости гитлеровских захватчиков. Однако между Киевом и Берлином легла целая полоса боев, большой этап фронтовой биографии гвардейской танковой армии и ее командующего.

Страницы боевой истории армии полны ярких примеров героизма танкистов, их мужества, отваги, смелости замысла намечаемых операций, новаторства, высокого искусства командиров. Так, Проскурово-Черновицкая операция характерна тем, что танковая армия Рыбалко была введена в бой, когда вражескую оборону еще не прорвали. Танкисты завершили прорыв и как бы тянули за собой стрелковые полки. Отчаянные попытки врага остановить лавину наступающих танков на Днестре успеха не имели. Гвардейцы форсировали Днестр и выполнили задание на всю глубину операции - более 300 километров.

Другая памятная веха - Львовско-Сандомирская операция. Шел июль 1944 года. Общевойсковая армия пробила брешь во вражеской обороне - узкий коридор шириной всего лишь в 5 - 6 километров. В этот коридор генерал Рыбалко ввел соединения и части танковой армии, чтобы, отбиваясь с флангов от контратакующего врага, рвануться вперед, на оперативный простор. И этот замысел был воплощен: гвардейцы-танкисты ушли далеко вперед, во вражеский тыл, нарушили устойчивость обороны противника, смяли его резервы и обеспечили нашим войскам, действовавшим с фронта, освобождение Львова и Перемышля. Потом гвардейцы Рыбалко с ходу форсировали реку Сан, вышли на Вислу и овладели на ее западном берегу оперативным плацдармом.

Словно мощным стальным тараном, разрезали танкисты вражескую оборону и, не оглядываясь, устремлялись вперед, сокрушая на своем пути очаги вражеской обороны, громя его тылы.И вот - дальние подступы к Берлину. Еще когда армия подходила к Висле, генерал Рыбалко изучил план Большого Берлина. Он запоминал названия улиц, расположение заводов, парков и площадей, изучал подступы к столице Германии. Однако на реке Нейсе командующему стало ясно, что путь наступления на Берлин у армии проходит значительно южнее - на город Бранденбург. И все же он был уверен, что в ходе наступления армию "подвернут" к Берлину. Так и случилось.

На Нейсе танки прорывали вражескую оборону вместе с пехотой. Реку форсировали, не ожидая паромных переправ: плотно закрыли люки, и танки пошли вброд. На бортах машин белели свежие надписи: "Моя заправка - до самого Берлина".

Фашисты считали этот участок недоступным для танков. Но советские танкисты смело ввели свои многотонные машины в реку. Вода поднималась все выше и выше. Вот уже исчезли из виду гусеницы, и только башни темными грибами виднелись над водой. Скорость! Она была залогом успеха. Помня об этом, танкисты стремительно вели свои машины по дну реки и вышли на другой берег.

18 апреля в 3 часа ночи, когда танкисты были в двух километрах от Шпрее, Рыбалко получил приказ форсировать реку и развивать наступление в общем направлении на южную окраину Берлина.

- Даешь Берлин! - этот приказ влил новые силы в ряды гвардейцев. Лесными дорогами танкисты вышли ночью на реку Шпрее, с ходу овладели переправой и, упредив врага, рванулись за реку. Начался бросок вперед. Командующий чувствовал, что противник где-то имеет сильные резервы, но где? Хорошо изучив обстановку и сопоставив показания пленных, Рыбалко пришел к выводу, что резервы врага сосредоточены в районе Цоссенских озер и лесов. Этот вывод генерала оказался верным. Именно здесь проходило внешнее кольцо обороны Берлина. Сам Цоссен имел расположенные вкруговую доты с очень сильными гарнизонами.

Пришлось "прогрызать" десятикилометровую полосу цоссенских позиций. Танкисты справились с этой задачей: 22 апреля они овладели Цоссеном - местом пребывания ставки сухопутных войск врага.

Выход советских танков с юга Берлина спутал все карты врага. Леса, болота, сильная оборона должны были, по расчету гитлеровских генералов, надежно прикрыть Берлин с юга. Однако гвардейцы-танкисты опрокинули эти расчеты. Они преодолели вражескую оборону по Тельтов-каналу и рванулись к Берлину, чтобы стремительным ударом уничтожить последние очаги обороны фашистов.

Командарм Рыбалко понимал, что бои за Берлин будут ожесточенными и потребуют от каждого солдата, офицера, генерала предельного напряжения моральных и физических сил, высокого воинского мастерства, отваги, презрения к смерти. Еще на дальних подступах к столице фашистского рейха командарм готовил к этим боям и тяготам не только лично себя, изрядно уставшего, державшегося в строю ценой невероятного напряжения, но и командиров бригад, батальонов, рот, партийно-комсомольский актив. На вооружение брали накопленный в частях опыт боев в городских кварталах.

Ставя боевые задачи бригадам, генерал Рыбалко указывал конкретные пути их выполнения. В частности, он требовал и добивался организации штурмовых групп для боев в городских кварталах. К каждому танку придавали 5 - 7 автоматчиков, несколько саперов, разведчиков. Добивались тесного взаимодействия между штурмовыми группами и артиллеристами, минометчиками.

К форсированию Тельтов-канала подготовились в кратчайшие сроки, но всесторонне: поразведали цели, уточнили задачи для каждой штурмовой группы. Враг, укрывшийся за каналом, ожидал атаки советских танкистов, но не знал, когда она начнется. Командарм Рыбалко решил атаковать врага не на рассвете, не в 6 или 7 часов утра, как обычно, а позднее, когда гитлеровцы решат, что наступать русские будут лишь на другой день.

Порядком измотав гитлеровцев ожиданием атаки, генерал П.С. Рыбалко приказал начать наступление ровно в полдень 24 апреля. После короткого артиллерийского налета штурмовые группы устремились к Тельтов-каналу. Разведчики, саперы и автоматчики под прикрытием огня танков захватили два моста через канал, ворвались в крайние дома, превращенные в крепости, и завязали бои за каждый этаж, комнату.

Неудержимый наступательный порыв вел танкистов вперед, в центральные кварталы Берлина. Командарм П.С. Рыбалко, как только обозначился успех на одном из участков, где танкистам удалось форсировать Тельтов-канал, перенацелил на этот участок другие батальоны, продвинул их за канал, наращивая силу удара. Направление батальонам указывалось крылатой фразой: "Вперед, к центру города, к Бранденбургским воротам, к рейхстагу".

В боевых порядках танковых батальонов шла бронированная машина командарма П.С. Рыбалко. Он быстро оценивал обстановку, добивался получения информации от бригад, батальонов и рот, держал связь со штабом, вызывал артиллерийский и минометный огонь в нужные моменты, гибко управлял частями, "проталкивая" их вперед, ставя новые задачи. Его взору представлялись обрушенные скелеты домов, горящие кварталы, улицы, забитые горящей военной техникой, трупы. Едкий дым, гарь забивали дыхание, в машине было полутемно, душно, но командарм, забыв об усталости, сне, еде, был занят одним - руководством боя. Его армия участвовала в сражении за Берлин, и сознание величия этой задачи помогало ему выдерживать нечеловеческие нагрузки. И он выдержал их.

Источник: ГЕРОИ СТРАНЫ

• < Назад
• Вперёд >